Don't waste your time or time will waste you. (c)
Ну... у меня внезапненько за вчера и сегодня дописался глубоко бредовый, в конечном итоге, фик по «Каину». Я не знаю, откуда оно взялось, и вообще, оно должно было быть мрачнее. Не вышло 
Название: Неожиданность перед Рождеством
Фэндом: Граф Каин
Персонажи: Джизабел, МэриУэзер, Каин, Рафаэль.
Предупреждение: литературной ценности не представляет, возможно ООС персонажей.
Примечание: написано для Evangelaina; связь текста с песней практически несуществующая, просто захотелось.
читать дальше
Воздух свежий и холодный, изо рта то и дело вылетают облачка пара. Невесомым белым покрывалом стелются по земле первые снежинки.
Раньше МэриУэзер не любила зиму — с зимой приходили холода, а после смерти матери у неё часто недоставало тёплых вещей, она постоянно мерзла, пыталась найти огонь, чтобы согреться... Много неприятных воспоминаний.
Но с тех пор, как она встретила брата, любое время года стало любимым — если Каин был рядом. И даже зима больше не пугала, если у тебя есть теплое меховое пальто. У неё появилась возможность увидеть другие лица снежного времени года.
И самым интересным из них являлись зимние — рождественские, предновогодние — ярмарки. Она умудрилась-таки уговорить Каина сводить её на одну из них — впрочем, у неё всегда получалось убедить братика поступить так, как хотелось ей — и теперь она почти бегом двигалась вперед по улочке, чтобы побыстрее оказаться среди пестрого разнообразия и шума ярмарочной жизни.
Она так увлеклась, что в какой-то момент с удивлением обнаружила, что Каина и Рафа нет рядом. И даже хуже — их вообще нигде нет, сколько бы она их ни искала. В качестве последнего варианта попытавшись найти дорогу, по которой она вышла к ярмарке - вдруг они почему-то задержались, не дойдя до площади? - она, кажется, перепутала улицу, и окончательно потерялась.
Пытаясь теперь хотя бы найти дорогу обратно к площади, она резко свернула в очередной переулок — и с разбега налетела на идущего по нему человека.
Она пробормотала извинения, подняла глаза на лицо прохожего — и отступив на шаг, замерла в ужасе.
На неё сквозь поблескивающие стекла пенсне смотрели голубые глаза человека с длинными пепельными волосами, которого она когда-то знала, как доктора Аллена, а после оказавшегося агентом злой организации под руководством их отца — Делайлы. Этот человек был опасен, а она поступила очень неправильно, что поторопилась и потерялась, братик будет очень переживать...
Человек, кажется, тоже был удивлен.
— Какая встреча, — проговорил он. Его глаза, смотрящие на неё сверху вниз, казались холодными и зловещими.
Он шагнул ближе, Мэри попятилась еще на несколько шагов, и уже развернулась было, чтобы убежать — её выручила реакция, оставшаяся со времен жизни на улицах, когда она попадала в передрягу — но её крепко схватили за запястье и развернули обратно.
— И чего же ты делаешь на улице одна? — поинтересовался доктор. Было что-то в его голосе, где насмешливую наигранную заинтересованность затесались нотки искреннего интереса, что-то, что не нравилось ей, пугало.
Ей нужно бежать от этого человека, оказаться подальше, и как можно скорее.
— Пустите меня! Отпустите сейчас же! И я не одна! Со мной Каин! И еще чуть-чуть, и я его найду!.. — ой, зря она это сказала.
Ей совсем-совсем не нравится улыбка этого человека.
— Маленьким девочкам не следует бродить по улицам одним, — продолжил доктор, наклонившись, так, что его лицо стало совсем близко, и ей захотелось отступить еще на шаг от этих голубых глаз, в которых плясали безумные огоньки. — Они могут повстречать какого-нибудь нехорошего человека. Меня, например.
Еще одно движение — и он развернул Мэри, скрутив её руку за спиной. Другой рукой он извлек из кармана небольшой шприц.
В следующее мгновение Мэри почувствовала укол — и её мир стремительно погрузился в темноту.
Джизабел легко подхватил теряющую сознание девочку, и МэриУэзер на руках направился обратно по переулку, унося её дальше и дальше от ярмарки, площади и места их неожиданной встречи.
Ну и достанется же ему за это.
***
Когда она очнулась, она сразу почувствовала, что что-то не так — руки и ноги были будто не свои, а в теле чувствовалась какая-то странная слабость. Мэри осторожно приоткрыла один глаз, и сразу же распахнула другой — так и есть, это вовсе не было потолком её комнаты, это было вообще незнакомое ей место, а лежала она не на кровати, а на диване.
— Очнулась? — Мэри вздрогнула, когда вместо потолка возникло лицо склонившегося над ней доктора.
Она попыталась отодвинуться от него подальше, уперлась в подлокотник — и, извернувшись, проскользнула под его рукой, спрыгнула на пол и стрелой кинулась к двери.
Дернула на себя со всей силы дверную ручку, попыталась надавить — дверь оказалась заперта. Почти ожидаемо, но проверить стоило.
После этого Мэри развернулась, прислонившись к двери, и быстрым взглядом пробежалась по комнате. Больше никаких дверей, на окнах — решетки, зато у стен — столы с медицинскими инструментами, и какие-то страшные приборы, колбы, склянки... Страшно.
Она требовательно обратилась к доктору:
— Выпустите меня сейчас же! Мне надо вернуться домой!
Доктор, спокойно наблюдавший за её броском к двери, вместо ответа так же спокойно сел на диван.
— Ты никуда не пойдешь. Дверь заперта, и я не собираюсь тебя отсюда выпускать.
— Тогда что вы собираетесь со мной делать?! — ей было страшно, конечно ей было страшно — но лучше всё узнать сразу. Тем более, что у неё упорно такое чувство, что...
— А это мы ещё посмотрим. Зависит от... — протянул доктор задумчиво-пугающе, переведя взгляд куда-то в пространство, и кажется, не собираясь заканчивать мысль.
Что не помешало Мэри самым бесстыжим образом вопросить:
— Чего?
За это пара голубых глаз пробуравила её плохо скрываемым неодобрением.
— Если маленькие девочки будут задавать слишком много ненужных вопросов...
— Да вы сами не знаете! — удивляясь собственной наглости, перебила его МэриУэзер. Но она была так, так, так уверена в том, что права...
Но стоило только ей сказать это, как доктор оказался рядом с ней так быстро, что она не успела ничего сделать — и теперь оказалась в ловушке между ним и дверью, так, что ей оставалось только попытаться в неё вжаться.
— Кажется, мне всё-таки придётся показать, что бывает с девочками, которые плохо ведут себя со своими похитителями.
Мэри под давлением нависшей над ней фигуры попыталась уменьшиться — и чудесным образом опять умудрилась выскользнуть.
Она отступила для верности на десяток шагов, и продолжила:
— Но всё-таки, зачем вы тогда похитили, если не знаете, что со мной делать?
— Я знаю! — возмутился доктор, прямо-таки выкрикнул. И добавил, спокойнее, — и к тому же совершенно не важно, что именно я с тобой сделаю. Главное — что бы я с тобой ни сделал, в конечном счёте от этого будет больно Каину, ты же его драгоценная сестричка. А его страдания — это моё счастье!
Мэри внимательно посмотрела на человека, который и сам не заметил, как к концу фразы опять перешёл почти на крик, села прямо на пол, обхватила руками коленки и, легонько вдохнув, спросила:
— А вы правда очень не любите братика?
— Я его ненавижу. Я ненавижу Каина, и ненависть к нему — суть моего существования!
Мэри ещё немного посмотрела на него, такого возмущённого, такого взволнованного а ещё... такого хрупкого, и задумчиво добавила:
— Странно. А ведь когда вы были доктором Алленом, вы правда заботились о братике.
— Дурочка, это была всего лишь игра!
— Ну, может и дурочка, — согласилась МэриУэзер, — но знаете, до того, как я встретилась с братиком, я жила на улицах, и многое узнала о людях. И настоящую заботу от притворства я отличить смогу.
— Значит, в этот раз ошиблась!
— Ну, раз вы так в этом уверены, наверное, и правда ошиблась, — Мэри от этого в своем мнении менее уверенной не стала, но решила не настаивать, зачем же злить человека зря. Она просто решила задать следующий вопрос:
— А почему вы так ненавидите братика?
Этот вопрос тоже почему-то доктора удивил. Он поднял брови и ответил вопросом на вопрос:
— А Каин тебе не рассказывал?
— Нет, — честно ответила Мэри, — братик мне редко рассказывает что-то серьёзное. Он, наверное, думает, что это может меня испугать. — На её лице было выраженной совершенно искреннее сожаление, это ведь интересно, и важно для братика, — а не рассказывают.
— А вы мне расскажете? — спросила она с надеждой.
И пока доктор шел обратно к дивану, чтобы сесть — и наверное рассказать! — она внезапно выдала еще один, такой очевидный вопрос, заставивший доктора замереть на полпути и обернуться к ней:
— А как вас зовут?
И в ответ на удивленный взгляд, добавила:
— Наверное, неправильно вас называть доктором Алленом, вы же на самом деле не он, а как вас назвать иначе, я не знаю.
— Джизабел, — ответил доктор, садясь. — Доктор Джизабел Дизраэли.
— Джизабел, — задумчиво повторила Мэри. — Похоже на "Абель". Так ведь в Библии звали брата Каина?
— Именно. И я тоже брат Каина Харгрейвза.
— Правда? — загорелись глаза у Мэри. — Значит, и мой — тоже?
— Сводный, — добавил Джизабел вместо ответа. — Я — незаконнорожденный сын Алексиса Харгрейвза.
— Я тоже незаконнорожденная дочь. Но если Каин — твой брат, как ты можешь его ненавидеть?
Джизабел перед тем, как ответить, поднял на неё тяжелый взгляд. Мэри стало от этого взгляда очень-очень неуютно — но не страшно. Просто — очень неправильно.
— Как? — усмехнулся, повторив её вопрос, человек перед ней. — Очень просто. Это он отнял у меня все: любовь отца, мое место в жизни, моё предназначение... Если я перестану ненавидеть его, отобравшего у меня всю мою жизнь, я перестану существовать. Во мне больше не останется ничего, я закончусь.
— Но ведь это неправда! — воскликнула, не удержавшись, Мэри.
И чуть не вздрогнула — таким холодным взглядом её обдали в ответ. Будто ледяную воду вылили. И захлопнули дверь.
— Не говори о том, чего не знаешь, — отрезал доктор, и, будто очнувшись, продолжил, вернувшись к своему пугающе мягко-насмешливому тону. — Но довольно с этим. Давай-ка лучше подумаем, какой эксперимент мне стоит над тобой провести, — и в светлых — приятных — голубых глазах снова появились нехорошие огоньки.
— Но ведь ты не убил братика, хотя очень-очень его не любишь, — рискнула все же продолжить опасный разговор Мэри. Ведь в любом случае опасно, и так, и эдак, но так она хотя бы что-то узнает о докторе — до того, как он сотворит с ней что-нибудь ужасное.
— Конечно, не убил. Еще слишком рано, он еще недостаточно помучился, недостаточно пережил боли и страданий, чтобы просто умереть! Он не может умереть сейчас, когда не вынес и десятой доли того, что пережил я! Я не могу его убить пока — понимаешь?!
— Понимаю, — даже не до конца соврала МэриУэзер в ответ. Когда-то она даже думала что-то подобное, когда хотела отомстить Каину, графу Харгрейвзу, за смерть мамы — пока не узнала, как все было на самом деле. Но, говоря уж совсем честно, она не хотела его убивать. Просто с этой мыслью — что она хочет — было проще пережить безпросветные дни. Это как цель. Которую на самом деле совсем не обязательно и впрямь достигать.
Но если сказать ему это сейчас — он ведь ей не поверит.
— А ты ведь доктор, Джизабел. Тебе нравится быть доктором? Спасать жизни?
И она снова сжалась, почувствовав, что спросила что-то не то.
Джизабел снова усмехнулся, уголком губ, и объяснил:
— Не заблуждайся, называя меня доктором. Я не спасаю жизни, я только забираю их. Глупые жизни ничтожнейших и бесполезнейших существ — людей. Мне больше подходит не степень доктора, а моя карта в Высшем Аркане Делайлы. Знаешь какая это карта? — обратился он к Мэри, она мотнула головой, не отрывая от него взгляда. — Смерть. Карта конца, карта Бога Смерти, забирающего чужие жизни, живущего засчет них... Прямо как я.
— Но... Но ведь это тоже неверно! — всплеснула руками Мэри, прямо-таки в отчаяньи. — Смерть в Картах Таро означает совсем не это!
— О чем ты? — кажется, искренне удивился доктор. И добавил, сомневающеся-требовательно, — И откуда тебе знать?
— До того, как я встретила братика, я зарабатывала на жизнь гаданием на Таро, — пояснила Мэри, — и я действительно очень точно гадаю, мои предсказания всегда сбываются. И я знаю значения карт. Карта Смерти, хотя и звучит пугающе — не плохая карта, а совсем наоборот. Это карта новых начинаний, когда заканчивается старое — без этого нельзя! — для того, чтобы началось новое и полное новых надежд! А ты правда этого не знал?
— Я... — Джизабел прервался, кажется, он не знал, что сказать, или знал, но говорить не хотел, и признаваться в этом — тоже, потому вместо этого бросил:
— Не сиди на полу, простудишься.
Мэри без малейших возражений — а на полу правда было холодно — поднялась с пола и, подойдя ближе, забралась с ногами в кресло, которое было рядом с диваном.
И выжидательно большими глазами посмотрела на своего похитителя.
— Ну, чего еще ты хочешь? — убедительно попытался изобразить раздражение Джизабел.
— Расскажи мне о нашем отце.
Услышав это, Джизабел будто на минуту замер в растерянности, почти шоке, и Мэри даже испугалась, что он опять вспыхнет, и уйдет в глухую оборону, опять хлопнет невидимой дверью. Но — он не вспыхнул, а только спросил:
— А что именно ты хочешь о нем узнать?
Мэри на мгновение задумалась — это ведь правда был тяжелый вопрос, особенно когда спрашиваешь о таком сложном человеке — и решила:
— Расскажи, за что ты ему благодарен.
Джизабел, услышав её слова, на глазах побледнел, и Мэри поняла, что, кажется, спросила что-то совсем-совсем неправильное. Но еще лучше она почувствовала, что назад дороги тоже нет, и "можешь не отвечать" сделает теперь только хуже. Потому вместо этого она очень-очень осторожно прикоснулась к его руке, пытаясь поддержать так, чтобы он и не заметил — ему ведь не понравится, если заметит.
— Я... — начал Джизабел, а потом выдохнул внезапно, — Он спас мою жизнь. Если бы не операция, проведенная в Делайле... Он дал мне мою жизнь, понимаешь! И он дал мне мое место, без него я бы... — он не закончил, но Мэри почувствовала, что внутри Джизабела кричит, причем кричит отчаянно, будто он пытается себя же в чем-то убедить, спорит с собой и не может принять... Там было гораздо, гораздо больше, чем он сказал вслух, только она не понимала, что — но понимала, что ей сейчас не скажут. Она чуть крепче сжала его руку, и тихонько добавила:
— Но раз он тебя спас, значит, он тебя очень любит, — в ответ на это Джизабел резко вскинул на неё глаза, и у неё даже дыхание перехватило, такая была в этом взгляде ужасающая смесь ярчайших эмоций — обреченности и надежды, злости и радости, неверия и желания поверить, ярости и мольбы — и безумия, совкршеннейшего безумия от невозможности разделить и выбрать.
— Но... Ты не понимаешь!!! Отец, он... — вряд ли он обращался сейчас к ней, он вряд ли вообще понимал, что она рядом. Господи, что же с ним такое? И что же такое сложное случилось между ним и их отцом, что он так...
Она подобралась к Джизабелу еще ближе, положила руки ему на плечи — его трясло — и хотела еще что-то сказать, ну хотя бы что-нибудь, чтобы ему помочь...
Но этот момент откуда-то из глубины дома послышался шум, а затем и еще более явный грохот.
Видимо, это братик наконец её нашел.
Вообще Мэри думала, что очень-очень обрадуется появлению брата, — она же так этого ждала! — а вот теперь чувствовала, что ей ведь совсем не хочется сейчас уходить, и не хочется оставлять этого человека...
Но хрупкое равновесие уже разрушилась, не спросив её мнения — услышав шум и поняв его смысл, Джизабел будто очнулся, вернулся в себя и весь переменился, собрался, посерьезнел и закрылся обратно. Сбросил её руки со своих плеч, вскочил на ноги, бросился к столу со разными склянками.
Она попробовала подойти поближе, узнать, что он делает — теперь она совсем-совсем не верила, что он собирается сделать с ней что-то плохое — но он оттолкнул её, так, что она не удержалась на ногах, и отступив пару шагов, упала.
— Что тебе от меня нужно? Сейчас появится твой любимый Каин, и заберет тебя!
Мэри даже обидеться толком не успела — только вскочить на ноги — как доктор разбил об пол какую-то из пробирок, и из осколков повалил густой белый дым, стремительно заполнявший комнату.
И в последний момент, когда фигура в белом была уже еле видна, Мэри внезапно стукнул в голову вопрос, который обязательно надо было задать, и она крикнула в дым:
— А кто придумал, что ты — карта Смерти? Ты сам — или отец?
Но в это мгновение распахнулась дверь, и в комнату ворвался Каин, а за ним следом - Раф.
К тому времени комната уже заполнилась белым дымом почти целиком.
— Мэри! Мэри, ты в порядке? — Каин кинулся к ней и крепко обнял. — Он ничего с тобой не сделал?
— Нет, — помотала головой Мэри, одновременно пытаясь незаметно чего-нибудь разглядеть в дыму, — я в порядке.
— Слава Богу, — выдохнул Каин, все еще сжимая её в объятьях. Потом выпустил и поднялся, взяв Мэри за руку. — Тогда нам нужно поскорее выбираться отсюда. Здесь оставаться опасно.
— Хорошо, — кивнула Мэри, и послушно отправилась следом за братом.
Только на пороге она последний раз обернулась и посмотрела в белую дымку.
А потом братик потянул её за руку, и она двинулась дальше, из этой комнаты и из этого дома — обратно, домой, в дом Харгрейвзов.
Но у неё было чувство, что за сегодняшний день её мир немного, но очень важно изменился.
***
— Мэри, — обратился к ней Каин, когда они были уже дома, уже привели себя в порядок и успокоились, и сидели в креслах у камина в гостиной. — Расскажи мне, что успело произойти, пока я тебя не нашел. Ничего не бойся, просто расскажи мне.
В голосе брата слышалось неподдельное волнение, он явно очень переживал, и Мэри действительно было его очень жалко. И тем не менее...
— Со мной не произошло ничего серьезного, — ответила она, — правда-правда. Но вот ничего больше я тебе не расскажу — прости, но это секрет. У тебя же тоже есть от меня секреты. А теперь у меня будет свой — мааааленький секретик.
Каин выглядел пораженным до глубины души. И обеспокоенным.
Мэри, посмотрела на него, нахмурившегося, улыбнулась и чмокнула в щечку.
А потом спрыгнула с кресла и выбежала из комнаты. У неё появилась идея.
***
— Раф! Раф, мне нужна твоя помощь. Мне нужно кое-куда сходить.
— Но госпожа Мэри, господин Каин строго-настрого приказал не спускать с вас глаз, и ни в коем случае выпускать вас из дома одну.
— Я знаю. Потому мне и нужна твоя помощь. Ты пойдешь со мной — тогда ведь можно?
На лице Рафаэля было написано, что он не слишком согласен с логичностью подобного построения, но возражать не стал, и послушно пошел вместе с ней.
***
Джизабел шел вниз по переулку — тому самому, где он совсем недавно неожиданно повстречал ту девочку, вовсе-не-являвшуюся-его-и-Каина-сестренкой, как она считала, и которой он об этом почему-то так и не сказал — хотя вообще-то собирался. Это ведь могло серьезно усложнить её отношения с Каином, и Каину было бы тяжело, больно, и тогда...
Но тот-самый поворот определенно являлся местом для неожиданностей. Потому что в этот раз его ждал новый сюрприз, хоть и иного рода.
Почти на самом повороте, он даже был бы готов поспорить, ровно на том месте, где они столкнулись, на стене дома красовалась надпись из бумажной мишуры, украшенная еловыми ветками:
«Merry Christmas!»
Счастливого Рождества!
Название: Неожиданность перед Рождеством
Фэндом: Граф Каин
Персонажи: Джизабел, МэриУэзер, Каин, Рафаэль.
Предупреждение: литературной ценности не представляет, возможно ООС персонажей.
Примечание: написано для Evangelaina; связь текста с песней практически несуществующая, просто захотелось.
читать дальше
Hello, I got something to tell you
But it's crazy, I got something to show you
So give me just one more chance, one more glance
And I will make of you another believer
Привет, есть кое-что, что я хочу тебе сказать,
Но это сумасшествие, есть кое-что, что я хочу тебе показать,
Так что дай мне лишь еще один шанс, взгляни на меня еще раз,
И у меня получится сделать так, что ты тоже поверишь
But it's crazy, I got something to show you
So give me just one more chance, one more glance
And I will make of you another believer
Привет, есть кое-что, что я хочу тебе сказать,
Но это сумасшествие, есть кое-что, что я хочу тебе показать,
Так что дай мне лишь еще один шанс, взгляни на меня еще раз,
И у меня получится сделать так, что ты тоже поверишь
Воздух свежий и холодный, изо рта то и дело вылетают облачка пара. Невесомым белым покрывалом стелются по земле первые снежинки.
Раньше МэриУэзер не любила зиму — с зимой приходили холода, а после смерти матери у неё часто недоставало тёплых вещей, она постоянно мерзла, пыталась найти огонь, чтобы согреться... Много неприятных воспоминаний.
Но с тех пор, как она встретила брата, любое время года стало любимым — если Каин был рядом. И даже зима больше не пугала, если у тебя есть теплое меховое пальто. У неё появилась возможность увидеть другие лица снежного времени года.
И самым интересным из них являлись зимние — рождественские, предновогодние — ярмарки. Она умудрилась-таки уговорить Каина сводить её на одну из них — впрочем, у неё всегда получалось убедить братика поступить так, как хотелось ей — и теперь она почти бегом двигалась вперед по улочке, чтобы побыстрее оказаться среди пестрого разнообразия и шума ярмарочной жизни.
Она так увлеклась, что в какой-то момент с удивлением обнаружила, что Каина и Рафа нет рядом. И даже хуже — их вообще нигде нет, сколько бы она их ни искала. В качестве последнего варианта попытавшись найти дорогу, по которой она вышла к ярмарке - вдруг они почему-то задержались, не дойдя до площади? - она, кажется, перепутала улицу, и окончательно потерялась.
Пытаясь теперь хотя бы найти дорогу обратно к площади, она резко свернула в очередной переулок — и с разбега налетела на идущего по нему человека.
Она пробормотала извинения, подняла глаза на лицо прохожего — и отступив на шаг, замерла в ужасе.
На неё сквозь поблескивающие стекла пенсне смотрели голубые глаза человека с длинными пепельными волосами, которого она когда-то знала, как доктора Аллена, а после оказавшегося агентом злой организации под руководством их отца — Делайлы. Этот человек был опасен, а она поступила очень неправильно, что поторопилась и потерялась, братик будет очень переживать...
Человек, кажется, тоже был удивлен.
— Какая встреча, — проговорил он. Его глаза, смотрящие на неё сверху вниз, казались холодными и зловещими.
Он шагнул ближе, Мэри попятилась еще на несколько шагов, и уже развернулась было, чтобы убежать — её выручила реакция, оставшаяся со времен жизни на улицах, когда она попадала в передрягу — но её крепко схватили за запястье и развернули обратно.
— И чего же ты делаешь на улице одна? — поинтересовался доктор. Было что-то в его голосе, где насмешливую наигранную заинтересованность затесались нотки искреннего интереса, что-то, что не нравилось ей, пугало.
Ей нужно бежать от этого человека, оказаться подальше, и как можно скорее.
— Пустите меня! Отпустите сейчас же! И я не одна! Со мной Каин! И еще чуть-чуть, и я его найду!.. — ой, зря она это сказала.
Ей совсем-совсем не нравится улыбка этого человека.
— Маленьким девочкам не следует бродить по улицам одним, — продолжил доктор, наклонившись, так, что его лицо стало совсем близко, и ей захотелось отступить еще на шаг от этих голубых глаз, в которых плясали безумные огоньки. — Они могут повстречать какого-нибудь нехорошего человека. Меня, например.
Еще одно движение — и он развернул Мэри, скрутив её руку за спиной. Другой рукой он извлек из кармана небольшой шприц.
В следующее мгновение Мэри почувствовала укол — и её мир стремительно погрузился в темноту.
Джизабел легко подхватил теряющую сознание девочку, и МэриУэзер на руках направился обратно по переулку, унося её дальше и дальше от ярмарки, площади и места их неожиданной встречи.
Ну и достанется же ему за это.
***
Guess what? You got more than you bargained
Ain't it crazy? You got more than you paid for
So give me just one more chance, one more glance
One more hand to hold
Представяешь? Ты получил больше, чем ожидал
Разве это не безумие? Ты получил больше, чем заслужил
Так что дай мне лишь еще один шанс, взгляни на меня еще раз,
Подай мне свою руку, чтобы я мог за неё держаться
Ain't it crazy? You got more than you paid for
So give me just one more chance, one more glance
One more hand to hold
Представяешь? Ты получил больше, чем ожидал
Разве это не безумие? Ты получил больше, чем заслужил
Так что дай мне лишь еще один шанс, взгляни на меня еще раз,
Подай мне свою руку, чтобы я мог за неё держаться
Когда она очнулась, она сразу почувствовала, что что-то не так — руки и ноги были будто не свои, а в теле чувствовалась какая-то странная слабость. Мэри осторожно приоткрыла один глаз, и сразу же распахнула другой — так и есть, это вовсе не было потолком её комнаты, это было вообще незнакомое ей место, а лежала она не на кровати, а на диване.
— Очнулась? — Мэри вздрогнула, когда вместо потолка возникло лицо склонившегося над ней доктора.
Она попыталась отодвинуться от него подальше, уперлась в подлокотник — и, извернувшись, проскользнула под его рукой, спрыгнула на пол и стрелой кинулась к двери.
Дернула на себя со всей силы дверную ручку, попыталась надавить — дверь оказалась заперта. Почти ожидаемо, но проверить стоило.
После этого Мэри развернулась, прислонившись к двери, и быстрым взглядом пробежалась по комнате. Больше никаких дверей, на окнах — решетки, зато у стен — столы с медицинскими инструментами, и какие-то страшные приборы, колбы, склянки... Страшно.
Она требовательно обратилась к доктору:
— Выпустите меня сейчас же! Мне надо вернуться домой!
Доктор, спокойно наблюдавший за её броском к двери, вместо ответа так же спокойно сел на диван.
— Ты никуда не пойдешь. Дверь заперта, и я не собираюсь тебя отсюда выпускать.
— Тогда что вы собираетесь со мной делать?! — ей было страшно, конечно ей было страшно — но лучше всё узнать сразу. Тем более, что у неё упорно такое чувство, что...
— А это мы ещё посмотрим. Зависит от... — протянул доктор задумчиво-пугающе, переведя взгляд куда-то в пространство, и кажется, не собираясь заканчивать мысль.
Что не помешало Мэри самым бесстыжим образом вопросить:
— Чего?
За это пара голубых глаз пробуравила её плохо скрываемым неодобрением.
— Если маленькие девочки будут задавать слишком много ненужных вопросов...
— Да вы сами не знаете! — удивляясь собственной наглости, перебила его МэриУэзер. Но она была так, так, так уверена в том, что права...
Но стоило только ей сказать это, как доктор оказался рядом с ней так быстро, что она не успела ничего сделать — и теперь оказалась в ловушке между ним и дверью, так, что ей оставалось только попытаться в неё вжаться.
— Кажется, мне всё-таки придётся показать, что бывает с девочками, которые плохо ведут себя со своими похитителями.
Мэри под давлением нависшей над ней фигуры попыталась уменьшиться — и чудесным образом опять умудрилась выскользнуть.
Она отступила для верности на десяток шагов, и продолжила:
— Но всё-таки, зачем вы тогда похитили, если не знаете, что со мной делать?
— Я знаю! — возмутился доктор, прямо-таки выкрикнул. И добавил, спокойнее, — и к тому же совершенно не важно, что именно я с тобой сделаю. Главное — что бы я с тобой ни сделал, в конечном счёте от этого будет больно Каину, ты же его драгоценная сестричка. А его страдания — это моё счастье!
Мэри внимательно посмотрела на человека, который и сам не заметил, как к концу фразы опять перешёл почти на крик, села прямо на пол, обхватила руками коленки и, легонько вдохнув, спросила:
— А вы правда очень не любите братика?
— Я его ненавижу. Я ненавижу Каина, и ненависть к нему — суть моего существования!
Мэри ещё немного посмотрела на него, такого возмущённого, такого взволнованного а ещё... такого хрупкого, и задумчиво добавила:
— Странно. А ведь когда вы были доктором Алленом, вы правда заботились о братике.
— Дурочка, это была всего лишь игра!
— Ну, может и дурочка, — согласилась МэриУэзер, — но знаете, до того, как я встретилась с братиком, я жила на улицах, и многое узнала о людях. И настоящую заботу от притворства я отличить смогу.
— Значит, в этот раз ошиблась!
— Ну, раз вы так в этом уверены, наверное, и правда ошиблась, — Мэри от этого в своем мнении менее уверенной не стала, но решила не настаивать, зачем же злить человека зря. Она просто решила задать следующий вопрос:
— А почему вы так ненавидите братика?
Этот вопрос тоже почему-то доктора удивил. Он поднял брови и ответил вопросом на вопрос:
— А Каин тебе не рассказывал?
— Нет, — честно ответила Мэри, — братик мне редко рассказывает что-то серьёзное. Он, наверное, думает, что это может меня испугать. — На её лице было выраженной совершенно искреннее сожаление, это ведь интересно, и важно для братика, — а не рассказывают.
— А вы мне расскажете? — спросила она с надеждой.
И пока доктор шел обратно к дивану, чтобы сесть — и наверное рассказать! — она внезапно выдала еще один, такой очевидный вопрос, заставивший доктора замереть на полпути и обернуться к ней:
— А как вас зовут?
И в ответ на удивленный взгляд, добавила:
— Наверное, неправильно вас называть доктором Алленом, вы же на самом деле не он, а как вас назвать иначе, я не знаю.
— Джизабел, — ответил доктор, садясь. — Доктор Джизабел Дизраэли.
— Джизабел, — задумчиво повторила Мэри. — Похоже на "Абель". Так ведь в Библии звали брата Каина?
— Именно. И я тоже брат Каина Харгрейвза.
— Правда? — загорелись глаза у Мэри. — Значит, и мой — тоже?
— Сводный, — добавил Джизабел вместо ответа. — Я — незаконнорожденный сын Алексиса Харгрейвза.
— Я тоже незаконнорожденная дочь. Но если Каин — твой брат, как ты можешь его ненавидеть?
Джизабел перед тем, как ответить, поднял на неё тяжелый взгляд. Мэри стало от этого взгляда очень-очень неуютно — но не страшно. Просто — очень неправильно.
— Как? — усмехнулся, повторив её вопрос, человек перед ней. — Очень просто. Это он отнял у меня все: любовь отца, мое место в жизни, моё предназначение... Если я перестану ненавидеть его, отобравшего у меня всю мою жизнь, я перестану существовать. Во мне больше не останется ничего, я закончусь.
— Но ведь это неправда! — воскликнула, не удержавшись, Мэри.
И чуть не вздрогнула — таким холодным взглядом её обдали в ответ. Будто ледяную воду вылили. И захлопнули дверь.
— Не говори о том, чего не знаешь, — отрезал доктор, и, будто очнувшись, продолжил, вернувшись к своему пугающе мягко-насмешливому тону. — Но довольно с этим. Давай-ка лучше подумаем, какой эксперимент мне стоит над тобой провести, — и в светлых — приятных — голубых глазах снова появились нехорошие огоньки.
— Но ведь ты не убил братика, хотя очень-очень его не любишь, — рискнула все же продолжить опасный разговор Мэри. Ведь в любом случае опасно, и так, и эдак, но так она хотя бы что-то узнает о докторе — до того, как он сотворит с ней что-нибудь ужасное.
— Конечно, не убил. Еще слишком рано, он еще недостаточно помучился, недостаточно пережил боли и страданий, чтобы просто умереть! Он не может умереть сейчас, когда не вынес и десятой доли того, что пережил я! Я не могу его убить пока — понимаешь?!
— Понимаю, — даже не до конца соврала МэриУэзер в ответ. Когда-то она даже думала что-то подобное, когда хотела отомстить Каину, графу Харгрейвзу, за смерть мамы — пока не узнала, как все было на самом деле. Но, говоря уж совсем честно, она не хотела его убивать. Просто с этой мыслью — что она хочет — было проще пережить безпросветные дни. Это как цель. Которую на самом деле совсем не обязательно и впрямь достигать.
Но если сказать ему это сейчас — он ведь ей не поверит.
— А ты ведь доктор, Джизабел. Тебе нравится быть доктором? Спасать жизни?
И она снова сжалась, почувствовав, что спросила что-то не то.
Джизабел снова усмехнулся, уголком губ, и объяснил:
— Не заблуждайся, называя меня доктором. Я не спасаю жизни, я только забираю их. Глупые жизни ничтожнейших и бесполезнейших существ — людей. Мне больше подходит не степень доктора, а моя карта в Высшем Аркане Делайлы. Знаешь какая это карта? — обратился он к Мэри, она мотнула головой, не отрывая от него взгляда. — Смерть. Карта конца, карта Бога Смерти, забирающего чужие жизни, живущего засчет них... Прямо как я.
— Но... Но ведь это тоже неверно! — всплеснула руками Мэри, прямо-таки в отчаяньи. — Смерть в Картах Таро означает совсем не это!
— О чем ты? — кажется, искренне удивился доктор. И добавил, сомневающеся-требовательно, — И откуда тебе знать?
— До того, как я встретила братика, я зарабатывала на жизнь гаданием на Таро, — пояснила Мэри, — и я действительно очень точно гадаю, мои предсказания всегда сбываются. И я знаю значения карт. Карта Смерти, хотя и звучит пугающе — не плохая карта, а совсем наоборот. Это карта новых начинаний, когда заканчивается старое — без этого нельзя! — для того, чтобы началось новое и полное новых надежд! А ты правда этого не знал?
— Я... — Джизабел прервался, кажется, он не знал, что сказать, или знал, но говорить не хотел, и признаваться в этом — тоже, потому вместо этого бросил:
— Не сиди на полу, простудишься.
Мэри без малейших возражений — а на полу правда было холодно — поднялась с пола и, подойдя ближе, забралась с ногами в кресло, которое было рядом с диваном.
И выжидательно большими глазами посмотрела на своего похитителя.
— Ну, чего еще ты хочешь? — убедительно попытался изобразить раздражение Джизабел.
— Расскажи мне о нашем отце.
Услышав это, Джизабел будто на минуту замер в растерянности, почти шоке, и Мэри даже испугалась, что он опять вспыхнет, и уйдет в глухую оборону, опять хлопнет невидимой дверью. Но — он не вспыхнул, а только спросил:
— А что именно ты хочешь о нем узнать?
Мэри на мгновение задумалась — это ведь правда был тяжелый вопрос, особенно когда спрашиваешь о таком сложном человеке — и решила:
— Расскажи, за что ты ему благодарен.
Джизабел, услышав её слова, на глазах побледнел, и Мэри поняла, что, кажется, спросила что-то совсем-совсем неправильное. Но еще лучше она почувствовала, что назад дороги тоже нет, и "можешь не отвечать" сделает теперь только хуже. Потому вместо этого она очень-очень осторожно прикоснулась к его руке, пытаясь поддержать так, чтобы он и не заметил — ему ведь не понравится, если заметит.
— Я... — начал Джизабел, а потом выдохнул внезапно, — Он спас мою жизнь. Если бы не операция, проведенная в Делайле... Он дал мне мою жизнь, понимаешь! И он дал мне мое место, без него я бы... — он не закончил, но Мэри почувствовала, что внутри Джизабела кричит, причем кричит отчаянно, будто он пытается себя же в чем-то убедить, спорит с собой и не может принять... Там было гораздо, гораздо больше, чем он сказал вслух, только она не понимала, что — но понимала, что ей сейчас не скажут. Она чуть крепче сжала его руку, и тихонько добавила:
— Но раз он тебя спас, значит, он тебя очень любит, — в ответ на это Джизабел резко вскинул на неё глаза, и у неё даже дыхание перехватило, такая была в этом взгляде ужасающая смесь ярчайших эмоций — обреченности и надежды, злости и радости, неверия и желания поверить, ярости и мольбы — и безумия, совкршеннейшего безумия от невозможности разделить и выбрать.
— Но... Ты не понимаешь!!! Отец, он... — вряд ли он обращался сейчас к ней, он вряд ли вообще понимал, что она рядом. Господи, что же с ним такое? И что же такое сложное случилось между ним и их отцом, что он так...
Она подобралась к Джизабелу еще ближе, положила руки ему на плечи — его трясло — и хотела еще что-то сказать, ну хотя бы что-нибудь, чтобы ему помочь...
Но этот момент откуда-то из глубины дома послышался шум, а затем и еще более явный грохот.
Видимо, это братик наконец её нашел.
Вообще Мэри думала, что очень-очень обрадуется появлению брата, — она же так этого ждала! — а вот теперь чувствовала, что ей ведь совсем не хочется сейчас уходить, и не хочется оставлять этого человека...
Но хрупкое равновесие уже разрушилась, не спросив её мнения — услышав шум и поняв его смысл, Джизабел будто очнулся, вернулся в себя и весь переменился, собрался, посерьезнел и закрылся обратно. Сбросил её руки со своих плеч, вскочил на ноги, бросился к столу со разными склянками.
Она попробовала подойти поближе, узнать, что он делает — теперь она совсем-совсем не верила, что он собирается сделать с ней что-то плохое — но он оттолкнул её, так, что она не удержалась на ногах, и отступив пару шагов, упала.
— Что тебе от меня нужно? Сейчас появится твой любимый Каин, и заберет тебя!
Мэри даже обидеться толком не успела — только вскочить на ноги — как доктор разбил об пол какую-то из пробирок, и из осколков повалил густой белый дым, стремительно заполнявший комнату.
И в последний момент, когда фигура в белом была уже еле видна, Мэри внезапно стукнул в голову вопрос, который обязательно надо было задать, и она крикнула в дым:
— А кто придумал, что ты — карта Смерти? Ты сам — или отец?
Но в это мгновение распахнулась дверь, и в комнату ворвался Каин, а за ним следом - Раф.
К тому времени комната уже заполнилась белым дымом почти целиком.
— Мэри! Мэри, ты в порядке? — Каин кинулся к ней и крепко обнял. — Он ничего с тобой не сделал?
— Нет, — помотала головой Мэри, одновременно пытаясь незаметно чего-нибудь разглядеть в дыму, — я в порядке.
— Слава Богу, — выдохнул Каин, все еще сжимая её в объятьях. Потом выпустил и поднялся, взяв Мэри за руку. — Тогда нам нужно поскорее выбираться отсюда. Здесь оставаться опасно.
— Хорошо, — кивнула Мэри, и послушно отправилась следом за братом.
Только на пороге она последний раз обернулась и посмотрела в белую дымку.
А потом братик потянул её за руку, и она двинулась дальше, из этой комнаты и из этого дома — обратно, домой, в дом Харгрейвзов.
Но у неё было чувство, что за сегодняшний день её мир немного, но очень важно изменился.
So then, that is all for the moment
Until next time, until then, do not worry
And give me just one more chance, one more glance
And I will make of you, yeah I'm gonna make of you another believer
Что ж, на сегодня это все,
До следующей встречи, до следующего раза — не беспокойся.
И дай мне всего лишь еще один шанс, взгляни на меня еще раз,
И я сделаю, обязательно сделаю так, что ты тоже поверишь
Until next time, until then, do not worry
And give me just one more chance, one more glance
And I will make of you, yeah I'm gonna make of you another believer
Что ж, на сегодня это все,
До следующей встречи, до следующего раза — не беспокойся.
И дай мне всего лишь еще один шанс, взгляни на меня еще раз,
И я сделаю, обязательно сделаю так, что ты тоже поверишь
***
— Мэри, — обратился к ней Каин, когда они были уже дома, уже привели себя в порядок и успокоились, и сидели в креслах у камина в гостиной. — Расскажи мне, что успело произойти, пока я тебя не нашел. Ничего не бойся, просто расскажи мне.
В голосе брата слышалось неподдельное волнение, он явно очень переживал, и Мэри действительно было его очень жалко. И тем не менее...
— Со мной не произошло ничего серьезного, — ответила она, — правда-правда. Но вот ничего больше я тебе не расскажу — прости, но это секрет. У тебя же тоже есть от меня секреты. А теперь у меня будет свой — мааааленький секретик.
Каин выглядел пораженным до глубины души. И обеспокоенным.
Мэри, посмотрела на него, нахмурившегося, улыбнулась и чмокнула в щечку.
А потом спрыгнула с кресла и выбежала из комнаты. У неё появилась идея.
***
What are we gonna do?
What are we gonna do about it?
Что же будем делать?
Что же мы будем с этим делать?
What are we gonna do about it?
Что же будем делать?
Что же мы будем с этим делать?
— Раф! Раф, мне нужна твоя помощь. Мне нужно кое-куда сходить.
— Но госпожа Мэри, господин Каин строго-настрого приказал не спускать с вас глаз, и ни в коем случае выпускать вас из дома одну.
— Я знаю. Потому мне и нужна твоя помощь. Ты пойдешь со мной — тогда ведь можно?
На лице Рафаэля было написано, что он не слишком согласен с логичностью подобного построения, но возражать не стал, и послушно пошел вместе с ней.
***
You've been on my mind, though it may seem I'm fooling
Wasting so much time, thought it may seem I'm fooling
Я много думал о тебе, хотя и кажется, что я просто дурачусь
Потратил на это столько времени, хотя кажется, что я просто дурачусь
Wasting so much time, thought it may seem I'm fooling
Я много думал о тебе, хотя и кажется, что я просто дурачусь
Потратил на это столько времени, хотя кажется, что я просто дурачусь
Джизабел шел вниз по переулку — тому самому, где он совсем недавно неожиданно повстречал ту девочку, вовсе-не-являвшуюся-его-и-Каина-сестренкой, как она считала, и которой он об этом почему-то так и не сказал — хотя вообще-то собирался. Это ведь могло серьезно усложнить её отношения с Каином, и Каину было бы тяжело, больно, и тогда...
Но тот-самый поворот определенно являлся местом для неожиданностей. Потому что в этот раз его ждал новый сюрприз, хоть и иного рода.
Почти на самом повороте, он даже был бы готов поспорить, ровно на том месте, где они столкнулись, на стене дома красовалась надпись из бумажной мишуры, украшенная еловыми ветками:
«Merry Christmas!»
Счастливого Рождества!
Hello, I got something to tell you
You've been on my mind, wasting so much time...
Привет, есть кое-что, что я хочу тебе сказать
Я много думал о тебе, потратил на это столько времени...
You've been on my mind, wasting so much time...
Привет, есть кое-что, что я хочу тебе сказать
Я много думал о тебе, потратил на это столько времени...
@темы: Earl Cain, творчество, манга, Kaori Yuki, fanfiction
-
-
27.10.2011 в 01:16Моя душа, определенно, просила то, что у тебя получилось – бо она очень довольная.
У этого совершенно шикарное настроение, ощущения от персонажей очень правильные! И ты зря боялась, что Джизабел никакой, а Мэри не попадает в свой возраст.
Т.е. я понимаю, почему ты боялась, но зря.
У тебя так странно получилось… Местами есть очень странные фразы, которые клеевые и правильные по сути, передают, что нужно, но… когда я пытаюсь представить, что конкретно этот персонаж вот так оформил это в слова – наступает ступор. Этого не много совсем, наверное, оно тебя и смущало. Я вообще выловила это только со второго прочтения. С первого я выловила только, что меня накрыло состоянием Джизабела.
В общем, я очень счастливая! А ты умница, а еще говоришь, что не ловишь по этике. Тут как раз, то ощущение, что получилось – это все сплошь этика. Причем получилось и ЧЭ и БЭ, хотя ЧЭ лучше, ярче.
И... все у тебя замечательно вышло с моментом, когда Мэри спрашивает. Очень естественно...
Эх, какая жалость, что Мэри маловата...
И Джизабел просто колдунски ревнивый. Интересно, он когда-нибудь задумается над тем, что ревновать тех и к тем, кого ненавидишь - невозможно...?
-
-
27.10.2011 в 01:57Ты прочитала этот фик дважды?
Ну, будем считать, что более-менее удалось, я очень-очень рада)))))))))))
У тебя так странно получилось… Местами есть очень странные фразы, которые клеевые и правильные по сути, передают, что нужно, но… когда я пытаюсь представить, что конкретно этот персонаж вот так оформил это в слова – наступает ступор.
Ну вот да, я чувствую, что не клеится, но вот как правильно... Просто оно писалось очень гоном, когда новая фраза цепляется только за предыдущую, без толком общей проверки на верибельность, видимо, это свойство иррациональности...
И ещё были какие-то моменты, которых очень хотелось, например, вот та фраза Джизабела между делом (а точнее, отговоркой) "встань с пола, а то простудишься" (и её очаровательный контраст с его "намереньями"), после неё должно было что-то быть перед появлением Каина, а ещё очень хотелось тот последний вопрос Мэри, он чуть ли не первым мне в голову пришёл (я вообще хотела сначала назвать фик "Смерть" именно в честь карты, но потом оно внезапно как-то решительно укатило в сторону Рождества), и потому пришлось немного подгонять, вставлять вопрос про Алексиса... но вроде мало-мальски склеилось
Мало того… ему еще дальше много чего нужно и… кажется мне, что оно ему дадут попозже…
Я тоже так думаю...
И меня тут подмывает раскрутить это в рамках альтернативки, где ещё живая Эммелин (раз уж я это потихоньку пишу...). Тогда там ещё может получиться, что сначала они разберутся с Джизабелом, а потом изменится Раф, и это интересный ведь вариант... Так, стоп, этого ещё не хватало, не растекаться мыслями...
А ты умница, а еще говоришь, что не ловишь по этике. Тут как раз, то ощущение, что получилось – это все сплошь этика. Причем получилось и ЧЭ и БЭ, хотя ЧЭ лучше, ярче. Или меня она больше пробила просто?
Мыыыыыыыыр) Я очень рада это слышать, ибо переживала) Я же всё думаю по логике... Впрочем, Мэри тут очень Гексляшна, ну очень гексляшна, это я чую... А уж как чует она... Они ведь такие, Гексли, они просто чуют, где что надо сказать, а где надо промолчать, где - согласиться, а где — возразить?
А то... могла бы ему треснуть как следует, когда он понял, что идет Каин и начал отдалятся и забрать с собой... или так треснуть, чтоб с собой забрал Каин.
Ты знаешь... Вот как я чувствую Мэри в этом фике, она бы так делать не стала. Даже если бы могла. Потому что она чувствует, что ещё — рано, ещё не готов. Всё нужно делать постепенно...)))))
И Джизабел просто колдунски ревнивый. Интересно, он когда-нибудь задумается над тем, что ревновать тех и к тем, кого ненавидишь - невозможно...?
Да уж...))))
Но это значит, у меня получииииилось...))))А ещё я подумала, что вообще неправильно, что Джизабел настолько ничего не пытался сделать с Мэри (ну, вспомним, что всё-таки однажды в каноне он её похищал и как-то всё-таки хотя бы испугал), но у меня ощущение, что пока она была без сознания, он честно думал, но так и не решил (потому что, наверное, всё-таки не очень-то хотел, тем более... у него всё-таки может быть сложное отношение к Мэри из-за своих сестёр и из-за того, что она ж с виду очень белопушистая и светлая, он её конечно не любит за то, что она радует Каина, но всё-таки... это к вопросу, почему он вообще не гнушается убивать девушек, а с Мэри мог выйти заглюк, потому что формально Мэри саму обвинить не в чем), а как Мэри очнулась, она круто перехватила инициативу, и талантливо уводила его мысли в сторону, что у него вернуться никак не получалось...
-
-
27.10.2011 в 15:09Я просто успела прочитать до того, как мы уехали, но не успела написать тебе, а когда вернулись я поняла, что прежде, чем отзываться хочу еще разок. Мне вообще кажется, что я сегодня на ночь и еще разок прочитаю, уж слишком мне такого хотелось, слишком оно правильное. Джизабел этого заслуживает. Ему нужна вот такая маленькая и сильная в этике дженовая девочка. Вообще... мне кажется, что ему очень нужна сестра. Даже больше, чем Каину, как раз из-за его собственных сестер.
Ну вот да, я чувствую, что не клеится, но вот как правильно... Просто оно писалось очень гоном, когда новая фраза цепляется только за предыдущую, без толком общей проверки на верибельность, видимо, это свойство иррациональности...
Наверное, мы это поправим, если захочешь, тем более, что там чуть-чуть совсем...
И ещё были какие-то моменты, которых очень хотелось, например, вот та фраза Джизабела между делом (а точнее, отговоркой) "встань с пола, а то простудишься" (и её очаровательный контраст с его "намереньями"), после неё должно было что-то быть перед появлением Каина, а ещё очень хотелось тот последний вопрос Мэри, он чуть ли не первым мне в голову пришёл (я вообще хотела сначала назвать фик "Смерть" именно в честь карты, но потом оно внезапно как-то решительно укатило в сторону Рождества), и потому пришлось немного подгонять, вставлять вопрос про Алексиса... но вроде мало-мальски склеилось
А эта фраза как раз потрясающая, она очень его, очень удалась!
Почему-то мне кажется, что Карты выбирает всегда Алексис, правда... он мог подсознательно, он мог не знать, в чем суть до конца. А про Рождество это хорошо - это очень нужно. И... одно другому не мешает!
Мало того… ему еще дальше много чего нужно и… кажется мне, что оно ему дадут попозже…
Я тоже так думаю...
Ура! Все же мы очень тут на одной совместной волне и не только думаем, но и чувствуем похоже
И меня тут подмывает раскрутить это в рамках альтернативки, где ещё живая Эммелин (раз уж я это потихоньку пишу...). Тогда там ещё может получиться, что сначала они разберутся с Джизабелом, а потом изменится Раф, и это интересный ведь вариант... Так, стоп, этого ещё не хватало, не растекаться мыслями...
Мыыыыыыыыр) Я очень рада это слышать, ибо переживала) Я же всё думаю по логике... Впрочем, Мэри тут очень Гексляшна, ну очень гексляшна, это я чую... А уж как чует она... Они ведь такие, Гексли, они просто чуют, где что надо сказать, а где надо промолчать, где - согласиться, а где — возразить?
Да, все верно! Именно, что чуют. Просто знают и все, без всякой логики, особенно если чувствуют собеседника, а Мэри чувствует хорошо и она вообще... очень способна почувствовать Джизабела.
Хотя ты его тоже чувствуешь прекрасно. Т.е. ты иногда это странно формулируешь, но чувствуешь на все 100%.
Я еще хотела сказать, что это потрясающе, то что он думает о том, что Мэри на самом деле не его сестра и Каину от этого будет больно и ей тоже (хотя вот это они точно переживут и вообще об этом они даже забудут, так как их отношения - это уже не зов крови - это просто семья). И Джизабелу тоже хочется семьи, просто он боится, что никому не нужна такая семья, как он. Что он в этом плане ущербен и только рушит. А еще... у него ведь есть подсознгательный страх, что если его кто-то примет и будет семья, то ее разрушат, как в дутстве, а он уже не справится с этим. Он сразу и хочет и боится. И... мне почему-то кажется, что если кто и скадет Каину про Мэри, то не он. Или у него будто почти истерика. Хотя у тебя шикарно получилось передать, что он постоянно вихрюет и на самом деле оно все почти постоянно истерика.
Ты знаешь... Вот как я чувствую Мэри в этом фике, она бы так делать не стала. Даже если бы могла. Потому что она чувствует, что ещё — рано, ещё не готов. Всё нужно делать постепенно...)))))
Ты права
Да уж...)))) Но это значит, у меня получииииилось...))))
Еще как! А ты волновалась...
А ещё я подумала, что вообще неправильно, что Джизабел настолько ничего не пытался сделать с Мэри (ну, вспомним, что всё-таки однажды в каноне он её похищал и как-то всё-таки хотя бы испугал), но у меня ощущение, что пока она была без сознания, он честно думал, но так и не решил (потому что, наверное, всё-таки не очень-то хотел, тем более... у него всё-таки может быть сложное отношение к Мэри из-за своих сестёр и из-за того, что она ж с виду очень белопушистая и светлая, он её конечно не любит за то, что она радует Каина, но всё-таки... это к вопросу, почему он вообще не гнушается убивать девушек, а с Мэри мог выйти заглюк, потому что формально Мэри саму обвинить не в чем), а как Мэри очнулась, она круто перехватила инициативу, и талантливо уводила его мысли в сторону, что у него вернуться никак не получалось...
Хи... тут все сложнее. Он... он осознанно, пожалуй, никого никогда не убивал. т.е. убить, чтоб убить и потому, что хочется убить - это не про него. Он выполнял задания отца, делал, то что нужно для воплощения плана и... как в трансе, он же кроме этого особо ничего не видел. Т.е. это не цель оправдывает средство. Это... он вот так себя видел. И всегда знал зачем и что дальше. а тут... случайно, его собственная инициатива, которая на самом деле вообще не связан с вредом, скорее с еще раз привлечь внимание Каина, сыграть в их постоянную игру... а заодно утвердится, что плохой - использовать возможность. Ну и защитить Мэри. Получить реакцию по ЧЭ. Он ее и получил. И до этого он особо не оставался с Мэри на едине и не говорил с ней. Конечно он думал, что сделает что-то - ну напугает уж точно. Он бы и напугал, возможно, очень сильно. Но она очнулась и начала говорить. А с ним вообще очень мало, кто так говорит. Он увидел в ней человека, живого и теплого. И... по сути он понял, что дальше, чем напугать его намерения не шли, он ведь хотел, что Каин ее все-таки забрал, а не ее труп. А запугать Мэри трудно, особенно, когда она уже боиться. И вообще... Мэри сделала его по БЭ, по непосредственности ЧЭ и по ЧС. Так что... ты мыслишь верно, но у тебя все логично. Он просто не успел, а потом его сделали. До этого он четко знал, что и как будет, зачем оно так будет, как на это отреагируют, в т.ч. и отец (он это знал, даже, когда давал Каину антидод). А Мэри с ним заговорила, причем... она тоже увидела в нем человека. И... она большая умница, что спросила про имя, перешла на ты и стала его им называть. у нее это само получилось, но для него это очень важно было. И неожиданно...
-
-
28.10.2011 в 04:07Мыр-мыр-мыр))))))))) Я тоже так считаю, причём...
Вообще... мне кажется, что ему очень нужна сестра. Даже больше, чем Каину, как раз из-за его собственных сестер.
И вот это тоже, это то, что я почуяла совсем ясно, когда писала... причём ему, наверное, именно Мэри нужна, потому что она светлая и непосредственная. И принимающая...
Ты заметила, как она мягко провела линию, что не претендует ни на что и, конечно, главный тут он, хотя вертела им очень умело?
Наверное, мы это поправим, если захочешь, тем более, что там чуть-чуть совсем...
Очень хочу) А то... у меня правда оно, блин, куриться начало, от этого фика в качестве предыстории, и дальше про Эммелин... Потому что я поняла, что этот фик — очень ранний по таймлайну, ещё до истории, когда Джизабел убил Дрю (помнишь девушек, которые хотели стать красивыми?) Чтобы Мэри это не напрягало, и вообще Джизабел ещё не так много натворил лично Каину и Ко...
А эта фраза как раз потрясающая, она очень его, очень удалась!
А мне она так нрааааа)))))
Почему-то мне кажется, что Карты выбирает всегда Алексис, правда... он мог подсознательно, он мог не знать, в чем суть до конца. А про Рождество это хорошо - это очень нужно. И... одно другому не мешает!
Ну, с моей верой в Алексиса... он знал, он очень даже знал. Вот только он мог не до конца сам понимать, что он хочет этим сказать, и что хочет от ситуации, как ей повернуться... это да. У него ж заморочки и ему всё время нужно находить другое оправдание своим поступкам...
Ура! Все же мы очень тут на одной совместной волне и не только думаем, но и чувствуем похоже
Ура! Я тоже от этого очень кайфую)))))
А это всё моё незатыкаемое воображение...(((( Кинь ему мысль, и если там есть, за что уцепиться, уцепится, раскрутит, соберёт хвостики ниточек сюжетно-логических и такую фенечку закрутит...
Я уже написала, какой там может быть эффект с Эммелин в другом посте... И... Джизабел тоже будет уже, и причём судя по тому, как клонится АУшка, он будет в сильной привязке к Мэри
И вот тут... тут уже нельзя сказать, что Каин без Рафа совсем сломается, мб и Василиском не будет пытаться стать, но... но он всё равно должен понять, что не может не сделать чего-то...
Знаешь, тут всё как-то совсем по-другому сложится, наверное, совсем иначе и выяснится с Рафом, и ситуация будет... я на ночь подумаю, и завтра тебе расскажу, тут нужно глобально перенастроиться и вкурить, как оно может быть))))))
Да, все верно! Именно, что чуют. Просто знают и все, без всякой логики, особенно если чувствуют собеседника, а Мэри чувствует хорошо и она вообще... очень способна почувствовать Джизабела. Хотя ты его тоже чувствуешь прекрасно. Т.е. ты иногда это странно формулируешь, но чувствуешь на все 100%.
Мыыыыыр! Спасибо, мне оно важно...))) Причём я его-то правда, видимо, его хорошо прокурила, говорю ж, что в АУшке твоего сна мне ближе всего себя ассоциировать с Джизабелом, и... он всё-таки так мной любимый, и именно с него думалка по Каину началась)))))
Вообще, иногда когда я очень круто прокуриваюсь персонажем, он у меня хорошо идти начинает, как тот же Валентин в ОЭ... тут пока такого эффекта нет, но вроде мб начинает быть похожим...
Я еще хотела сказать, что это потрясающе, то что он думает о том, что Мэри на самом деле не его сестра и Каину от этого будет больно и ей тоже (хотя вот это они точно переживут и вообще об этом они даже забудут, так как их отношения - это уже не зов крови - это просто семья). И Джизабелу тоже хочется семьи, просто он боится, что никому не нужна такая семья, как он. Что он в этом плане ущербен и только рушит. А еще... у него ведь есть подсознгательный страх, что если его кто-то примет и будет семья, то ее разрушат, как в дутстве, а он уже не справится с этим. Он сразу и хочет и боится. И... мне почему-то кажется, что если кто и скадет Каину про Мэри, то не он. Или у него будто почти истерика. Хотя у тебя шикарно получилось передать, что он постоянно вихрюет и на самом деле оно все почти постоянно истерика.
Переживут конечно, но просто... у него Каин | Мэри ведь наверняка почти как Каин | Раф, бесит, но... но не хочет и не может он это разрушить, он хочет в это верить.
И да, я думаю, что он очень долго молчать будет, если только не сорвёт вот конкретно и не ляпнет не подумав...
А состояние перманентной истерики... А я даже и не заметила, оно как-то само естественно получилось, у него ж на каждом шагу в голове должны быть мысли подобного рода, просто так такие сдвиги на людях, как у него на Каине, не берутся...)
Ты права
О!... Мамочки, я тут внезапно сообразила, какие у этой истории могут быть весёлые последствия. Ему ж теперь нельзя с Мэри пересекаться, потому что представь, что они пересекутся, и Мэри попадёт в неприятности... он же не сможет ей не помочь, а это такое палево...
И, кстати, правильно разыгранных обстоятельствах ему как раз за это могут простить очень многое... (и при правильно разыгранных и он окажется на другой стороне быстрее, чем сообразит, что случилось и чего он наделал...)
Господи, моё воображение, куда ж ты прёшь... Вперёд паровоза...
Еще как! А ты волновалась...
Очень, очень волновалась!
-
-
28.10.2011 в 23:27Угу
Ты теперь не будь букой, напиши те сцены, что раскурились и пришли - хочу-хочу! И... потом нужно про ребят, потому что такое все... и про Эммелин с Каином и про Райфа в этой компании - это нельзя просто забыть, просто оставить - это нужно хотя бы сценами записать...
Мыыыыыр! Спасибо, мне оно важно...))) Причём я его-то правда, видимо, его хорошо прокурила, говорю ж, что в АУшке твоего сна мне ближе всего себя ассоциировать с Джизабелом, и... он всё-таки так мной любимый, и именно с него думалка по Каину началась)))))
Да и мой любимый тоже :Р Ты же знаешь... Хотя... Райфа я чувствую не меньше...
О!... Мамочки, я тут внезапно сообразила, какие у этой истории могут быть весёлые последствия. Ему ж теперь нельзя с Мэри пересекаться, потому что представь, что они пересекутся, и Мэри попадёт в неприятности... он же не сможет ей не помочь, а это такое палево... И, кстати, правильно разыгранных обстоятельствах ему как раз за это могут простить очень многое... (и при правильно разыгранных и он окажется на другой стороне быстрее, чем сообразит, что случилось и чего он наделал...) Господи, моё воображение, куда ж ты прёшь... Вперёд паровоза...
А когда наши воображения объединяются - происходит много-много всего. Фейспалм. и... у меня не воображение, у меня они сами прут вперед паровоза. Причем... Джизабел и Райф прут сами и очень естественно, а вот про Каина нужно думать. Поэтому Каин-Эмелин курится медленнее и с трудом. Я Каина люблю, но его же нет внутри вот как их. И... я про Каина понимаю, а про Эмелин... хуже. Она-таки конфликтер. Зато... ты чувствуешь ее. Так что я тебе могу рассказывать как оно у Каина, а ты мне рассказывать про Эмелин. Правда... тут немного мешает то, что у тебя такое в теории сильно
-
-
29.10.2011 в 00:01Ммм... ну ни фига ж ты хочешь)))) Сценами не смогу, мне это сложно всё-таки, но я сейчас напишу последовательность того, что мы придумали, ветками и с дырками там, где мы ещё не додумали...
И... и я поняла, что я всё-таки хочу это больше по принципу канона сделать, т.е. я придумаю ещё туда в добавку к персонажным линиям ещё сюжета, и целых сюжетных арок, ещё доп.персонажей, чтобы на фоне этих арок и Каин/Эммелин лучше разыгралось, и линию Джизабела с Мэри провести...
И я всё-таки хочу своих неканонов! Причём всех трёх в итоге, и... и я хочу с неканонками гет, точнее, возможно, я пока даже не знаю, что из этого выйдет, но... но если выйдет, то — будет тяжко, ибо у неканонок ещё своя история и сложные отношения между собой.
А ещё в какой-то момент я хочу арку про прошлое Оскара.
И, кстати, нужно ещё придумать, чем сюжетно закончится арка "Красного Овна", после такой вот альтернативки. Что, например, будет с Гилбертом?
Да и мой любимый тоже :Р Ты же знаешь... Хотя... Райфа я чувствую не меньше...
Эх... И всё-таки оч классно, что ты их чувствуешь)))) Я тебе честно завидую белой завистью)
А когда наши воображения объединяются - происходит много-много всего. Фейспалм. и... у меня не воображение, у меня они сами прут вперед паровоза. Причем... Джизабел и Райф прут сами и очень естественно, а вот про Каина нужно думать. Поэтому Каин-Эмелин курится медленнее и с трудом. Я Каина люблю, но его же нет внутри вот как их. И... я про Каина понимаю, а про Эмелин... хуже. Она-таки конфликтер. Зато... ты чувствуешь ее. Так что я тебе могу рассказывать как оно у Каина, а ты мне рассказывать про Эмелин. Правда... тут немного мешает то, что у тебя такое в теории сильно
Ох, а я и забыла, что конфликтёр
И, и просто теория - не теория, я могу представить себе болевого БЭшника влюблённого... но вот правда, всё-таки, как оно будет, когда Каин вернётся? Ну попробует он проявить агрессорность, ну получит он за это очень крепкую пощёчину — и что он сделает дальше?
Просто это... не, я понимаю, что Каину 17 и у него много опыта, но просто мне кажется, что целовать девушек, ну вот как он обычно себя ведёт — это для него одно (причём девушкам-то он обычно нравится, но "нравится" там никогда не любовь, и он вообще это знает), а вот когда ему так серьёзно сказали, что его любят... Не, я даже верю, что там может быть попытка поступать по знакомому шаблону, просто в какой-то момент (и в том числе после оной попытки) его должно очень сильно проклинить, и чуть ли не до того, что он пожалеет, что так несерьёзно на самом деле себя повёл...
UPD: Не, вы всё-таки нафиг загрузили мою бедную этику... Я пытаюсь это прокурить, и...
-
-
29.10.2011 в 02:49-
-
29.10.2011 в 02:53Да, линейка похожа на эмоциональную, а на БЕ и ЧЕ она точно не похожа. Хи... два КЕ - это хорошо. Особенно, когда они друг у друга в заплечье.
-
-
29.10.2011 в 03:18А на длинный пост выше?
-
-
29.10.2011 в 03:56Про последовательность - это очень правильно, такое нужно записывать. И сопрячь с арками - это прекрасная идея!!!
Неканоны - дамы - есть хорошо!!! Я за гет, ты же знаешь! Ты знаешь про дам, я тебе если что расскажу, как ребята будут на них реагировать - сдюжим
Ой... Гилберт?!
А Каин с Эмелин не будет по шаблону, то куда и как его там вынесет будет заносом 3Э и совсем не по шаблону, просто по инерции получится хорошо и куда надо. А если не устал и не даст себе вынестись, то сложнее.
Знаешь... я подумаю это еще, что еще увижу. Чтоб тебе было побольше выбора. И... я немножко спрошу у Пашки, что он думает. Он про Каина чуть-чуть знает, а у него-таки взгляд мужской, абстрагироваться от своих особенностей он умеет - может что интересное, что нам не пришло в голову, заметит. Я когда сама пишу, если мне про кого, что нужно, не про своего - я с ним советуюсь, помогает хотя бы взглянуть по-новому.
Все... я уже сплю... Глазки сами закрываются...
Обнимаю! Целую! Спасибо, моя радость!
-
-
29.10.2011 в 04:33Скажи мне, ты представляешь себе Бальку с 2Э и оооочень прокаченной этикой, то есть реально на опыте прокаченной, у неё все детство рядом был брат-близнец Напик, манипулятивный... И у неё ж такой, наверное, чья-то маска будет? Думаешь, чья?
А насчет второй... Я все-таки напишу тот драбблик с Джизабелом, который мне уже давно увиделся, я не уверена, что тебе придется по душе, но... Причем он - совершенно по совпадению - в том же таймлайне...
И... Я еще подумаю, писать ли этих дам с их квентой. Потому что там невесело на самом деле, там есть тот самый Напик, который одной родной брат, другой сводный, а еще уже давно пропавший, и... Особливо для Бальки он самый любимый и одновеременно ею называемый невыносимым, ибо человек он сильно нехороший. И он еще более БЭ, чем Раф, когда еще до пожара, т.е. себе на уме и с маской...
Причем мне хочется, чтобы сводная сестричка и братик были картами в Делайле, хотя... Еще посмотрим.
Насчет Гилберта - мне просто интересно, там можно что-нибудь сделать-то? Вообще он мне нравится, но, видимо, случай уже клинический... Будем пытаться вытаскивать - или все-таки не до того будет?
И... Мне интересно, что надумаешь с Каином и Эммелин. Просто я думаю... Мне вот все-такт не верится, что в том разговоре, что будет как Каин вернётся, прямо-таки дойдет до хотя бы попытки НЦы, вот прямо так сразу (то есть вроде оно может быть так, но просто не на втором разговоре... а с другой стороны, если не прям сразу, то Каин уже думать начнет и уже не будет по другим причинам, и... оно все равно может скоро произойти, но уже после того, как Каин признает, что любит).
Причем... Причем ведь дав пощечину, Эммелин ведь опять попытается уйти, Каин, наверное, опять остановит, и вот что будет дальше... У Каина ведь вообще конфликт будет между тем, что он поступает, как ему естественно и правильно (как 1В и 3Э) и тем что он вообще логик, и в словах Эммелин - если она не только пощечину даст, но и "пояснит", за что - Каин увидит её логику, оно же логично, хотя ему тяжело очень это признать. И у него может случиться - правда, очень неприятное - ощущение, что он не прав, и нечестен с ней... А вот что он с этим чувством делать будет?
Да, и кстати, еще момент, пока не забыла. Я это знаю на Робке-ЛВЭФ (хотя я не уверена, что Эммелин не ФВЭЛ, что думаешь?), но у ЛВЭФ кажется есть свойство, что пока истерика, мало не покажется, а наедине с собой они проигрывают это много раз, чтобы разобраться, и с позиции того, что виноваты были они...
Так что когда Каин придет, Эммелин мб еще будет ждать его чуть ли не для того, чтобы извиниться, что взорвалась (потому что... Ну, по логике он же не обязан её любить, а она взорвалась на него)... Но он ей не даст сказать, и то, что скажет он, очень быстро устроит ей новый взрыв негатива, и она забудет свои намеренья и снова начнет ругаться...)))