[Eleonore]

Ну... у меня внезапненько за вчера и сегодня дописался глубоко бредовый, в конечном итоге, фик по «Каину». Я не знаю, откуда оно взялось, и вообще, оно должно было быть мрачнее. Не вышло
Название: Неожиданность перед Рождеством
Фэндом: Граф Каин
Персонажи: Джизабел, МэриУэзер, Каин, Рафаэль.
Предупреждение: литературной ценности не представляет, возможно ООС персонажей.
Примечание: написано для Evangelaina; связь текста с песней практически несуществующая, просто захотелось.

Hello, I got something to tell you
But it's crazy, I got something to show you
So give me just one more chance, one more glance
And I will make of you another believer

Привет, есть кое-что, что я хочу тебе сказать,
Но это сумасшествие, есть кое-что, что я хочу тебе показать,
Так что дай мне лишь еще один шанс, взгляни на меня еще раз,
И у меня получится сделать так, что ты тоже поверишь

Воздух свежий и холодный, изо рта то и дело вылетают облачка пара. Невесомым белым покрывалом стелются по земле первые снежинки.
Раньше МэриУэзер не любила зиму — с зимой приходили холода, а после смерти матери у неё часто недоставало тёплых вещей, она постоянно мерзла, пыталась найти огонь, чтобы согреться... Много неприятных воспоминаний.
Но с тех пор, как она встретила брата, любое время года стало любимым — если Каин был рядом. И даже зима больше не пугала, если у тебя есть теплое меховое пальто. У неё появилась возможность увидеть другие лица снежного времени года.
И самым интересным из них являлись зимние — рождественские, предновогодние — ярмарки. Она умудрилась-таки уговорить Каина сводить её на одну из них — впрочем, у неё всегда получалось убедить братика поступить так, как хотелось ей — и теперь она почти бегом двигалась вперед по улочке, чтобы побыстрее оказаться среди пестрого разнообразия и шума ярмарочной жизни.
Она так увлеклась, что в какой-то момент с удивлением обнаружила, что Каина и Рафа нет рядом. И даже хуже — их вообще нигде нет, сколько бы она их ни искала. В качестве последнего варианта попытавшись найти дорогу, по которой она вышла к ярмарке - вдруг они почему-то задержались, не дойдя до площади? - она, кажется, перепутала улицу, и окончательно потерялась.
Пытаясь теперь хотя бы найти дорогу обратно к площади, она резко свернула в очередной переулок — и с разбега налетела на идущего по нему человека.
Она пробормотала извинения, подняла глаза на лицо прохожего — и отступив на шаг, замерла в ужасе.
На неё сквозь поблескивающие стекла пенсне смотрели голубые глаза человека с длинными пепельными волосами, которого она когда-то знала, как доктора Аллена, а после оказавшегося агентом злой организации под руководством их отца — Делайлы. Этот человек был опасен, а она поступила очень неправильно, что поторопилась и потерялась, братик будет очень переживать...
Человек, кажется, тоже был удивлен.
— Какая встреча, — проговорил он. Его глаза, смотрящие на неё сверху вниз, казались холодными и зловещими.
Он шагнул ближе, Мэри попятилась еще на несколько шагов, и уже развернулась было, чтобы убежать — её выручила реакция, оставшаяся со времен жизни на улицах, когда она попадала в передрягу — но её крепко схватили за запястье и развернули обратно.
— И чего же ты делаешь на улице одна? — поинтересовался доктор. Было что-то в его голосе, где насмешливую наигранную заинтересованность затесались нотки искреннего интереса, что-то, что не нравилось ей, пугало.
Ей нужно бежать от этого человека, оказаться подальше, и как можно скорее.
— Пустите меня! Отпустите сейчас же! И я не одна! Со мной Каин! И еще чуть-чуть, и я его найду!.. — ой, зря она это сказала.
Ей совсем-совсем не нравится улыбка этого человека.
— Маленьким девочкам не следует бродить по улицам одним, — продолжил доктор, наклонившись, так, что его лицо стало совсем близко, и ей захотелось отступить еще на шаг от этих голубых глаз, в которых плясали безумные огоньки. — Они могут повстречать какого-нибудь нехорошего человека. Меня, например.
Еще одно движение — и он развернул Мэри, скрутив её руку за спиной. Другой рукой он извлек из кармана небольшой шприц.
В следующее мгновение Мэри почувствовала укол — и её мир стремительно погрузился в темноту.

Джизабел легко подхватил теряющую сознание девочку, и МэриУэзер на руках направился обратно по переулку, унося её дальше и дальше от ярмарки, площади и места их неожиданной встречи.
Ну и достанется же ему за это.

***

Guess what? You got more than you bargained
Ain't it crazy? You got more than you paid for
So give me just one more chance, one more glance
One more hand to hold

Представяешь? Ты получил больше, чем ожидал
Разве это не безумие? Ты получил больше, чем заслужил
Так что дай мне лишь еще один шанс, взгляни на меня еще раз,
Подай мне свою руку, чтобы я мог за неё держаться

Когда она очнулась, она сразу почувствовала, что что-то не так — руки и ноги были будто не свои, а в теле чувствовалась какая-то странная слабость. Мэри осторожно приоткрыла один глаз, и сразу же распахнула другой — так и есть, это вовсе не было потолком её комнаты, это было вообще незнакомое ей место, а лежала она не на кровати, а на диване.
— Очнулась? — Мэри вздрогнула, когда вместо потолка возникло лицо склонившегося над ней доктора.
Она попыталась отодвинуться от него подальше, уперлась в подлокотник — и, извернувшись, проскользнула под его рукой, спрыгнула на пол и стрелой кинулась к двери.
Дернула на себя со всей силы дверную ручку, попыталась надавить — дверь оказалась заперта. Почти ожидаемо, но проверить стоило.
После этого Мэри развернулась, прислонившись к двери, и быстрым взглядом пробежалась по комнате. Больше никаких дверей, на окнах — решетки, зато у стен — столы с медицинскими инструментами, и какие-то страшные приборы, колбы, склянки... Страшно.
Она требовательно обратилась к доктору:
— Выпустите меня сейчас же! Мне надо вернуться домой!
Доктор, спокойно наблюдавший за её броском к двери, вместо ответа так же спокойно сел на диван.
— Ты никуда не пойдешь. Дверь заперта, и я не собираюсь тебя отсюда выпускать.
— Тогда что вы собираетесь со мной делать?! — ей было страшно, конечно ей было страшно — но лучше всё узнать сразу. Тем более, что у неё упорно такое чувство, что...
— А это мы ещё посмотрим. Зависит от... — протянул доктор задумчиво-пугающе, переведя взгляд куда-то в пространство, и кажется, не собираясь заканчивать мысль.
Что не помешало Мэри самым бесстыжим образом вопросить:
— Чего?
За это пара голубых глаз пробуравила её плохо скрываемым неодобрением.
— Если маленькие девочки будут задавать слишком много ненужных вопросов...
— Да вы сами не знаете! — удивляясь собственной наглости, перебила его МэриУэзер. Но она была так, так, так уверена в том, что права...
Но стоило только ей сказать это, как доктор оказался рядом с ней так быстро, что она не успела ничего сделать — и теперь оказалась в ловушке между ним и дверью, так, что ей оставалось только попытаться в неё вжаться.
— Кажется, мне всё-таки придётся показать, что бывает с девочками, которые плохо ведут себя со своими похитителями.
Мэри под давлением нависшей над ней фигуры попыталась уменьшиться — и чудесным образом опять умудрилась выскользнуть.
Она отступила для верности на десяток шагов, и продолжила:
— Но всё-таки, зачем вы тогда похитили, если не знаете, что со мной делать?
— Я знаю! — возмутился доктор, прямо-таки выкрикнул. И добавил, спокойнее, — и к тому же совершенно не важно, что именно я с тобой сделаю. Главное — что бы я с тобой ни сделал, в конечном счёте от этого будет больно Каину, ты же его драгоценная сестричка. А его страдания — это моё счастье!
Мэри внимательно посмотрела на человека, который и сам не заметил, как к концу фразы опять перешёл почти на крик, села прямо на пол, обхватила руками коленки и, легонько вдохнув, спросила:
— А вы правда очень не любите братика?
— Я его ненавижу. Я ненавижу Каина, и ненависть к нему — суть моего существования!
Мэри ещё немного посмотрела на него, такого возмущённого, такого взволнованного а ещё... такого хрупкого, и задумчиво добавила:
— Странно. А ведь когда вы были доктором Алленом, вы правда заботились о братике.
— Дурочка, это была всего лишь игра!
— Ну, может и дурочка, — согласилась МэриУэзер, — но знаете, до того, как я встретилась с братиком, я жила на улицах, и многое узнала о людях. И настоящую заботу от притворства я отличить смогу.
— Значит, в этот раз ошиблась!
— Ну, раз вы так в этом уверены, наверное, и правда ошиблась, — Мэри от этого в своем мнении менее уверенной не стала, но решила не настаивать, зачем же злить человека зря. Она просто решила задать следующий вопрос:
— А почему вы так ненавидите братика?
Этот вопрос тоже почему-то доктора удивил. Он поднял брови и ответил вопросом на вопрос:
— А Каин тебе не рассказывал?
— Нет, — честно ответила Мэри, — братик мне редко рассказывает что-то серьёзное. Он, наверное, думает, что это может меня испугать. — На её лице было выраженной совершенно искреннее сожаление, это ведь интересно, и важно для братика, — а не рассказывают.
— А вы мне расскажете? — спросила она с надеждой.
И пока доктор шел обратно к дивану, чтобы сесть — и наверное рассказать! — она внезапно выдала еще один, такой очевидный вопрос, заставивший доктора замереть на полпути и обернуться к ней:
— А как вас зовут?
И в ответ на удивленный взгляд, добавила:
— Наверное, неправильно вас называть доктором Алленом, вы же на самом деле не он, а как вас назвать иначе, я не знаю.
— Джизабел, — ответил доктор, садясь. — Доктор Джизабел Дизраэли.
— Джизабел, — задумчиво повторила Мэри. — Похоже на "Абель". Так ведь в Библии звали брата Каина?
— Именно. И я тоже брат Каина Харгрейвза.
— Правда? — загорелись глаза у Мэри. — Значит, и мой — тоже?
— Сводный, — добавил Джизабел вместо ответа. — Я — незаконнорожденный сын Алексиса Харгрейвза.
— Я тоже незаконнорожденная дочь. Но если Каин — твой брат, как ты можешь его ненавидеть?
Джизабел перед тем, как ответить, поднял на неё тяжелый взгляд. Мэри стало от этого взгляда очень-очень неуютно — но не страшно. Просто — очень неправильно.
— Как? — усмехнулся, повторив её вопрос, человек перед ней. — Очень просто. Это он отнял у меня все: любовь отца, мое место в жизни, моё предназначение... Если я перестану ненавидеть его, отобравшего у меня всю мою жизнь, я перестану существовать. Во мне больше не останется ничего, я закончусь.
— Но ведь это неправда! — воскликнула, не удержавшись, Мэри.
И чуть не вздрогнула — таким холодным взглядом её обдали в ответ. Будто ледяную воду вылили. И захлопнули дверь.
— Не говори о том, чего не знаешь, — отрезал доктор, и, будто очнувшись, продолжил, вернувшись к своему пугающе мягко-насмешливому тону. — Но довольно с этим. Давай-ка лучше подумаем, какой эксперимент мне стоит над тобой провести, — и в светлых — приятных — голубых глазах снова появились нехорошие огоньки.
— Но ведь ты не убил братика, хотя очень-очень его не любишь, — рискнула все же продолжить опасный разговор Мэри. Ведь в любом случае опасно, и так, и эдак, но так она хотя бы что-то узнает о докторе — до того, как он сотворит с ней что-нибудь ужасное.
— Конечно, не убил. Еще слишком рано, он еще недостаточно помучился, недостаточно пережил боли и страданий, чтобы просто умереть! Он не может умереть сейчас, когда не вынес и десятой доли того, что пережил я! Я не могу его убить пока — понимаешь?!
— Понимаю, — даже не до конца соврала МэриУэзер в ответ. Когда-то она даже думала что-то подобное, когда хотела отомстить Каину, графу Харгрейвзу, за смерть мамы — пока не узнала, как все было на самом деле. Но, говоря уж совсем честно, она не хотела его убивать. Просто с этой мыслью — что она хочет — было проще пережить безпросветные дни. Это как цель. Которую на самом деле совсем не обязательно и впрямь достигать.
Но если сказать ему это сейчас — он ведь ей не поверит.
— А ты ведь доктор, Джизабел. Тебе нравится быть доктором? Спасать жизни?
И она снова сжалась, почувствовав, что спросила что-то не то.
Джизабел снова усмехнулся, уголком губ, и объяснил:
— Не заблуждайся, называя меня доктором. Я не спасаю жизни, я только забираю их. Глупые жизни ничтожнейших и бесполезнейших существ — людей. Мне больше подходит не степень доктора, а моя карта в Высшем Аркане Делайлы. Знаешь какая это карта? — обратился он к Мэри, она мотнула головой, не отрывая от него взгляда. — Смерть. Карта конца, карта Бога Смерти, забирающего чужие жизни, живущего засчет них... Прямо как я.
— Но... Но ведь это тоже неверно! — всплеснула руками Мэри, прямо-таки в отчаяньи. — Смерть в Картах Таро означает совсем не это!
— О чем ты? — кажется, искренне удивился доктор. И добавил, сомневающеся-требовательно, — И откуда тебе знать?
— До того, как я встретила братика, я зарабатывала на жизнь гаданием на Таро, — пояснила Мэри, — и я действительно очень точно гадаю, мои предсказания всегда сбываются. И я знаю значения карт. Карта Смерти, хотя и звучит пугающе — не плохая карта, а совсем наоборот. Это карта новых начинаний, когда заканчивается старое — без этого нельзя! — для того, чтобы началось новое и полное новых надежд! А ты правда этого не знал?
— Я... — Джизабел прервался, кажется, он не знал, что сказать, или знал, но говорить не хотел, и признаваться в этом — тоже, потому вместо этого бросил:
— Не сиди на полу, простудишься.
Мэри без малейших возражений — а на полу правда было холодно — поднялась с пола и, подойдя ближе, забралась с ногами в кресло, которое было рядом с диваном.
И выжидательно большими глазами посмотрела на своего похитителя.
— Ну, чего еще ты хочешь? — убедительно попытался изобразить раздражение Джизабел.
— Расскажи мне о нашем отце.
Услышав это, Джизабел будто на минуту замер в растерянности, почти шоке, и Мэри даже испугалась, что он опять вспыхнет, и уйдет в глухую оборону, опять хлопнет невидимой дверью. Но — он не вспыхнул, а только спросил:
— А что именно ты хочешь о нем узнать?
Мэри на мгновение задумалась — это ведь правда был тяжелый вопрос, особенно когда спрашиваешь о таком сложном человеке — и решила:
— Расскажи, за что ты ему благодарен.
Джизабел, услышав её слова, на глазах побледнел, и Мэри поняла, что, кажется, спросила что-то совсем-совсем неправильное. Но еще лучше она почувствовала, что назад дороги тоже нет, и "можешь не отвечать" сделает теперь только хуже. Потому вместо этого она очень-очень осторожно прикоснулась к его руке, пытаясь поддержать так, чтобы он и не заметил — ему ведь не понравится, если заметит.
— Я... — начал Джизабел, а потом выдохнул внезапно, — Он спас мою жизнь. Если бы не операция, проведенная в Делайле... Он дал мне мою жизнь, понимаешь! И он дал мне мое место, без него я бы... — он не закончил, но Мэри почувствовала, что внутри Джизабела кричит, причем кричит отчаянно, будто он пытается себя же в чем-то убедить, спорит с собой и не может принять... Там было гораздо, гораздо больше, чем он сказал вслух, только она не понимала, что — но понимала, что ей сейчас не скажут. Она чуть крепче сжала его руку, и тихонько добавила:
— Но раз он тебя спас, значит, он тебя очень любит, — в ответ на это Джизабел резко вскинул на неё глаза, и у неё даже дыхание перехватило, такая была в этом взгляде ужасающая смесь ярчайших эмоций — обреченности и надежды, злости и радости, неверия и желания поверить, ярости и мольбы — и безумия, совкршеннейшего безумия от невозможности разделить и выбрать.
— Но... Ты не понимаешь!!! Отец, он... — вряд ли он обращался сейчас к ней, он вряд ли вообще понимал, что она рядом. Господи, что же с ним такое? И что же такое сложное случилось между ним и их отцом, что он так...
Она подобралась к Джизабелу еще ближе, положила руки ему на плечи — его трясло — и хотела еще что-то сказать, ну хотя бы что-нибудь, чтобы ему помочь...

Но этот момент откуда-то из глубины дома послышался шум, а затем и еще более явный грохот.
Видимо, это братик наконец её нашел.
Вообще Мэри думала, что очень-очень обрадуется появлению брата, — она же так этого ждала! — а вот теперь чувствовала, что ей ведь совсем не хочется сейчас уходить, и не хочется оставлять этого человека...
Но хрупкое равновесие уже разрушилась, не спросив её мнения — услышав шум и поняв его смысл, Джизабел будто очнулся, вернулся в себя и весь переменился, собрался, посерьезнел и закрылся обратно. Сбросил её руки со своих плеч, вскочил на ноги, бросился к столу со разными склянками.
Она попробовала подойти поближе, узнать, что он делает — теперь она совсем-совсем не верила, что он собирается сделать с ней что-то плохое — но он оттолкнул её, так, что она не удержалась на ногах, и отступив пару шагов, упала.
— Что тебе от меня нужно? Сейчас появится твой любимый Каин, и заберет тебя!
Мэри даже обидеться толком не успела — только вскочить на ноги — как доктор разбил об пол какую-то из пробирок, и из осколков повалил густой белый дым, стремительно заполнявший комнату.
И в последний момент, когда фигура в белом была уже еле видна, Мэри внезапно стукнул в голову вопрос, который обязательно надо было задать, и она крикнула в дым:
— А кто придумал, что ты — карта Смерти? Ты сам — или отец?
Но в это мгновение распахнулась дверь, и в комнату ворвался Каин, а за ним следом - Раф.
К тому времени комната уже заполнилась белым дымом почти целиком.
— Мэри! Мэри, ты в порядке? — Каин кинулся к ней и крепко обнял. — Он ничего с тобой не сделал?
— Нет, — помотала головой Мэри, одновременно пытаясь незаметно чего-нибудь разглядеть в дыму, — я в порядке.
— Слава Богу, — выдохнул Каин, все еще сжимая её в объятьях. Потом выпустил и поднялся, взяв Мэри за руку. — Тогда нам нужно поскорее выбираться отсюда. Здесь оставаться опасно.
— Хорошо, — кивнула Мэри, и послушно отправилась следом за братом.
Только на пороге она последний раз обернулась и посмотрела в белую дымку.
А потом братик потянул её за руку, и она двинулась дальше, из этой комнаты и из этого дома — обратно, домой, в дом Харгрейвзов.
Но у неё было чувство, что за сегодняшний день её мир немного, но очень важно изменился.

So then, that is all for the moment
Until next time, until then, do not worry
And give me just one more chance, one more glance
And I will make of you, yeah I'm gonna make of you another believer

Что ж, на сегодня это все,
До следующей встречи, до следующего раза — не беспокойся.
И дай мне всего лишь еще один шанс, взгляни на меня еще раз,
И я сделаю, обязательно сделаю так, что ты тоже поверишь

***

— Мэри, — обратился к ней Каин, когда они были уже дома, уже привели себя в порядок и успокоились, и сидели в креслах у камина в гостиной. — Расскажи мне, что успело произойти, пока я тебя не нашел. Ничего не бойся, просто расскажи мне.
В голосе брата слышалось неподдельное волнение, он явно очень переживал, и Мэри действительно было его очень жалко. И тем не менее...
— Со мной не произошло ничего серьезного, — ответила она, — правда-правда. Но вот ничего больше я тебе не расскажу — прости, но это секрет. У тебя же тоже есть от меня секреты. А теперь у меня будет свой — мааааленький секретик.
Каин выглядел пораженным до глубины души. И обеспокоенным.
Мэри, посмотрела на него, нахмурившегося, улыбнулась и чмокнула в щечку.
А потом спрыгнула с кресла и выбежала из комнаты. У неё появилась идея.

***

What are we gonna do?
What are we gonna do about it?

Что же будем делать?
Что же мы будем с этим делать?

— Раф! Раф, мне нужна твоя помощь. Мне нужно кое-куда сходить.
— Но госпожа Мэри, господин Каин строго-настрого приказал не спускать с вас глаз, и ни в коем случае выпускать вас из дома одну.
— Я знаю. Потому мне и нужна твоя помощь. Ты пойдешь со мной — тогда ведь можно?
На лице Рафаэля было написано, что он не слишком согласен с логичностью подобного построения, но возражать не стал, и послушно пошел вместе с ней.

***

You've been on my mind, though it may seem I'm fooling
Wasting so much time, thought it may seem I'm fooling

Я много думал о тебе, хотя и кажется, что я просто дурачусь
Потратил на это столько времени, хотя кажется, что я просто дурачусь

Джизабел шел вниз по переулку — тому самому, где он совсем недавно неожиданно повстречал ту девочку, вовсе-не-являвшуюся-его-и-Каина-сестренкой, как она считала, и которой он об этом почему-то так и не сказал — хотя вообще-то собирался. Это ведь могло серьезно усложнить её отношения с Каином, и Каину было бы тяжело, больно, и тогда...
Но тот-самый поворот определенно являлся местом для неожиданностей. Потому что в этот раз его ждал новый сюрприз, хоть и иного рода.
Почти на самом повороте, он даже был бы готов поспорить, ровно на том месте, где они столкнулись, на стене дома красовалась надпись из бумажной мишуры, украшенная еловыми ветками:
«Merry Christmas!»
Счастливого Рождества!

Hello, I got something to tell you
You've been on my mind, wasting so much time...

Привет, есть кое-что, что я хочу тебе сказать
Я много думал о тебе, потратил на это столько времени...