Исполнене моей маленькой мечты)

[Eleonore]

Я вообще давно и надёжно уверилась и смирилась, что если кто и напишет по паре, уже давно не выходящей из моего воображения, то только я сама)))) А мне сделали такой прекрасный подарок!
Я просто счастлива))))))

06.07.2011 в 12:19

Пишет  Ластя:

Для Eleonore Magilinon
Катари/Лионель, да.


Катарина может теперь позволить себе если не всё, то многое.
По крайней мере, видеться с людьми, которые ей симпатичны, ради самого_процесса_общения.
Впрочем, людей, находиться рядом с которыми ей не в тягость, не так уж много.
Ещё меньше таких, с кем её часы пролетают один за другим, легко и необременительно.
Один из них, этих счастливцев, кто может войти в любое время и не наткнуться на годами отрабатываемый царственный холод – Лионель Савиньяк.
Катари очень хорошо помнит их самый первый настоящий разговор. Именно их, а не той девочки и не того юноши, которых давно уже нет.

Они говорили о ерунде, Катарина смотрела в пол и в какой-то момент поняла, что же кажется ей столь странным: она будто бы говорила с самой собой.
С одним из вариантов себя.
Потому-то разговор был таким ровным, потому-то ничего не раздражало, потому-то говорили – неспешно и тихо. Они оба понимали, как много значат мелочи – протянутые руки, трепещущие ресницы, взгляды, жесты, наклоны головы. Тон, улыбка, – а слова, ах, каким же весом порой обладают слова.
Катарина подняла глаза, увидела на чужом лице будущую, нерождённую улыбку – и её молнией прошило острое чувство общности.

***

- Я бы сменила имя и уехала на Марикьяру, - говорит Катари глухо, сцепив руки и глядя в пол. Вся – застывшая, напряжённая.
У них зашёл разговор о том, что бы они сделали, если бы не были связаны ничем, - этакое полезное упражнение для развития представлений о возможном.
- Отчего же именно туда?
- А я там никогда не была, - распрямляется и расцепляет руки, - будто рискует в карточной игре. – Следовательно, жить там и видеть море из окна будет кто угодно, но не я. Знали бы вы, как я себе надоела.
- Себя, - говорит Лионель наставительно, с оттенком понимания и сговора, - себя очень удобно оставлять на границе с Кэналлоа. Я бы сказал, она создана для подобных экспериментов.
- О, это не эксперимент, - говорит Катари, улыбаясь горькой улыбкой пожившей женщины, - это не эксмеримент. Это мечта.
- Мечты иногда должны исполняться, - отвечает Лионель быстро.
С неприличной, ненужной и не к месту поспешностью, собственный промах ощутим солью на языке, можно поперхнуться.
- Должны? – Катари поднимает глаза, и этот не в меру понимающий взгляд Лионелю настолько не нужен, настолько – тоже – не к месту. – А вы сами хоть одну свою мечту исполняли, Лионель?
Она называет его по имени не раньше и не позже, а ровно в срок, ровно тогда, когда нужно мягко усилить впечатление от слов и одновременно придать разговору оттенок интимности.
Эта женщина всегда с умом распоряжается имеющимися словами, о да.
Лионель честно пытается вспомнить про мечту, что-нибудь не из детства и не из юности, какой-нибудь более поздний период, а отвечает что-то такое бездумно-светское, вроде: "Неужели вас и впрямь интересуют подобные факты моей биографии?" – уходит в глухую оборону, другими словами.

***

Катари бросает на Лионеля взгляд – быстрый-быстрый, чтоб не успел почувствовать, - и тихонько кивает сама себе.
Да, всё в порядке, ещё чуть-чуть – и можно будет подвести его к мысли, что они могут уехать вдвоём.
Хотя бы ненадолго, почему бы не устроить небольшой отдых от самих себя, господин кансилльер?..