Сразу говорю, что это странный маленький драббл, литературная составляющая на нуле, каноничность - тоже, хотя это псевдо-закадровый момент канона. И смысл тоже хромает.
Писалось ради одного намёка. Интересно, кому-то, кроме автора, понятно, в чём тут смысл?
Название: «Молчание».
Персонажи: Рокэ Алва, Лионель Савиньяк
читать дальшеОни сидят в мягких креслах, отблески тусклого пламени камина играют на прозрачном стекле хрустальных бокалов.
Граф Савиньяк не спешит первым начинать разговор, а герцог Алва, сам пригласивший его сюда, смотрит на огонь и молчит. А потом выдаёт:
— Ли, завтра я уезжаю в Фельп.
— Торопишься? — так быстро? Он сам уехал бы через неделю, но Росио всегда действовал смелее. Острее. И получал свои три против пяти.
— Нет, просто не теряю времени зря, — Алва доливает в бокал «Дурной крови».
— И почему же ты счёл нужным поделиться столь ценной информацией? — Лионель не тешит себя иллюзией, что у Росио внезапно не оказалось компании, чтобы распить бутылку, являвшуюся, между прочим, ровесницей его отца. А вот у Первого Маршала, покидающего Олларию, могли найтись дела к коменданту столицы. Особенно если этот комендант ещё и друг детства...
— Потому что мой отъезд временно лишает меня возможности исполнять одну... просьбу Его Величества.
— Касательно Её Величества? — уточняет Лионель. Росио чуть поднимает бровь.
— Значит, ты знаешь?
— Теперь — да, ранее я лишь догадывался о чём-то подобном. Мне предлагается стать новым официальным любовником Катарины Ариго? — в голосе ровно нужная доля лёгкой насмешки.
— Тебе предлагается проследить, чтобы до моего возвращения Манрики и Колиньяры сидели смирно и не позволяли себе лишнего, — у Росио спокойный голос и очень цепкий взгляд. — Потому что Сильвестр может им это и позволить...
— Когда ты рассчитываешь вернуться?
— Не позже Зимнего Излома.
— Удачи.
— Не беспокойся, меня ненавидят более чем достаточно. Для подобной компании.
И комнате снова наступает тишина.
Наконец вино допито, и Росио покидает комнату первым.
Лионель чуть задерживается, задумчиво смотря на дно пустого бокала.
Спасибо, Росио. И пускай у прошлого шестнадцать раз перевернулись страницы... Всё равно — спасибо.