Разговор с каноном.

[Eleonore]

Вот мне тут внезапно пришла в голову идея, и я поняла, что это именно то, что давно хотелось написать и понять.
Это, наверное, в первую очередь диалог с моим собственным воприятием канона ОЭ.
У меня странное воприятие... я очень впечатлительная, потому, — естественным образом, — впечталения сменяются, ложатся друг на друга и новые перекрывают старые. Я знаю это, потому, когда у меня встречается что-то особенное, я стараюсь запомнить, запомнить мысли, которые у меня были.
Очень часто вокруг себя я замечаю людей, которые сначала оживлённо обсуждают что-то и восхищаются, а потом, когда ажиотаж спадает, говорят, что это всё было невсерьёз, глупо и они выросли из этого. У меня так не бывает. Да, я расту, могу понять ошибочность некоторых утверждений или взгядов... но я никогда не забываю до конца то, что один раз закралось в душу. Я могу сказать, что до сих пор люблю покемонов, — кстати, прекрасный пример утопического мира, где добрым быть выгодно, и мира, не смотря на все бои, удивительно мирного, — Гарри Поттера, — потому что Роулинг не стала пытаться перелезть через все мыслимые планки и просто создала историю с чисто английскими ценностями — ценностями семьи, и вообще произведение о людях и человеческих отношениях, помню наизусть и нежно люблю наивные счастливые сказки из детства, - разумеется, с подводными глубинами осмысления - Милна, Янссон, Кэролла...
Так это всё я к чему. Я точно помню, что когда я начинала читать Отблески, я уже слышала разные слухи (да и спойлеры почитывала) о том, что из Ричарда ничего хорошего не выйдет. Но я помню, что я читала, внимательно читала, — и мне упорно ни во что подобное не верилось. Очень хорошо помню эту мысль... Теперь канон прочитан полностью, переосмыслен, все разложено по полочкам, и с Ричардом в первую очередь... Я не злюсь на него, но мне его жалко — впрочем, только за то, что вырос таким... неполноценным человеком, который видит не реальность, а лишь сон о собственном величии.
После всего переосмысления и последних книг я почти не перечитывала первые и понимала, почему, — потому что будет тяжело смотреть на это другими глазами, будет тяжело от всей фальши, которая неизбежно там есть. Точнее, от того, что не могло сбыться. Правда не могло — если хорошенько обдумать, другого хода события принять не могли, всё могло лишь чуть сдвинуться во времени, финал же был неизбежен.
А сегодня мне пришла в голову мысль — и всё как-то встало на свои места. Наверное, я нашла ответ. И теперь можно будет перечитывать КнК, оВдВ и просто... радоваться попаданию снова в то время. А после брать все последующие книжки так, чтоб отличие не бросалось в глаза.

А на мысль написана коротенькая зарисовка. Это скорее не фик, а образный разговор с каноном.
Название: Иллюзия правды
Жанр: джен, размышления
Персонажи: Ричард Окделл, Рокэ Алва (впрочем, имена не поминаются)

Это всегда было всего лишь иллюзией. В реальности же не только ничего больше нет, но и, главное, никогда не было — не было настоящего понимания, не было искренней заботы, не было души в разговорах и сердца в гитарных переборах. Было лишь блуждание по зеркальному лабиринту кривых отражений — они не отражали реальности, лишь смехотворное — до слёз — неосознание собственных мыслей-ценностей да ошибочные — и оттого обманутые — ожидания.
Вот только...

Иллюзия, в которую верит один, называется заблуждением.
Иллюзия, в которую верят двое, становится правдой в мире, созданном этими людьми.

Конечно, иллюзии должен был наступить конец. Иллюзия тем и отличается от правды, что не может продолжаться вечно. Иллюзия могла развеяться чуть позже, могла — чуть раньше, но раскололся тот мир одним весенним вечером, раскололся ядом в вине и выбором, которого, в сущности, тоже не было — со определёнными всей жизнью начальными условиями у задачи было только одно решение. Совершивший не-выбор был вышвырнут первым, второй задержался в рушащемся мире ещё на один залитый вином вечер — а с утра тоже ушёл, сжигая за собой мосты, и с каждым его шагом мир за его спиной рассыпался стеклянными осколками бокалов.
И от него не осталось идеально ничего. Ведь без тонких нитей веры, на которых тот мир был соткан от начала и до конца, он просто растворился дымкой без следа.

Реальность, — та, настоящая, которая была, есть и будет, — излечилась от едва заметного искривления, и потекла жизнью дальше.
Не осталось следов, не осталось доказательств — ничего. Даже сомнений.

Вот только это вовсе не значит, что этого мира никогда и не было. Что он не существовал когда-то на тонкой грани соприкосновения реальностей.

Истина отличается от правды тем, что не перестаёт существовать даже тогда, когда перестаёт быть правдой.